Семья Крэзов: Лиричное отступление
05-09-2018
Наше поколение помнит много интересного, смысл которого не доступен современникам.
Мы помним лысого Кобзона, неплохие песни Розенбаума, отличные дворовые песни, авторство которых принадлежало в разных компаниях тем или иным исполнителям. Иногда, выяснялось, что автор живет недалеко от тебя. И только потом, спустя лет пятнадцать, мы узнавали настоящих авторов этих песен. Сейчас они ходячие ветераны той эпохи, мы даже не замечаем их, когда видим по телевизору, или слышим по радио. Просто когда-то это было по-другому.
Не этот обрюзгший дядька пел знакомые до боли песни, а твой друг, или товарищ друга. И не в студии, а на лавочке, на остановке, затаив дыхание, а рядом дымились сигареты, рядом стояло ведро с яблоками с ближайшего дачного поселка. Вроде те же песни… да нет, что-то другое тогда кружилось в воздухе.
На меня тогда очень благоприятно действовала эта дворово-песенная атмосфера. Благодаря прокуренным голосам исполнителей, пошарпанным гитарам, каким-то по неземному искренним песням, хотелось тоже творить. Творить так, чтобы и твои произведения помнили, чтобы тебя помнили. Только сейчас понимаешь, что на самом деле где-то на подсознании хотелось оставить себя в той атмосфере, или же забрать с собой частичку того животворящего воздуха или облака, на котором мы парили.
Мои стихи-первенцы – это лет тринадцать, четырнадцать. Восемьдесят девятый год – первая группа (или творческий союз?), с двумя друзьями. Нигилисты… Кто-нибудь помнит, что означает это слово? В лирике сквозит безысходность, отрицание, но в то же время надежда на лучшее. Семнадцать лет… разве может у творческих людей в этом возрасте быть все иначе?
Какие нервные лица - быть беде.
Я помню, было небо, я не помню, где.
Мы встретимся снова, мы скажем: "Привет!".
В этом есть что-то не то,
Рок-н-ролл мертв, а я еще нет,
Рок-н-ролл мертв, а я ...
Те, что нас любят, смотрят нам вслед,
Рок-н-ролл мертв, а я ... еще нет.
Я помню, было небо, я не помню, где.
Мы встретимся снова, мы скажем: "Привет!".
В этом есть что-то не то,
Рок-н-ролл мертв, а я еще нет,
Рок-н-ролл мертв, а я ...
Те, что нас любят, смотрят нам вслед,
Рок-н-ролл мертв, а я ... еще нет.
(«Рок-н-ролл мертв», Б. «БГ» Гребенщиков, гр.Аквариум)
Это была не наша песня. Наезд на рок-н-ролл – конечное хорошо, тоже отрицание, как и у нас.Песня была рядом, но не с нами. Тогда нам было с ней не по пути. Мы начинали поиск творческого пути, самореализации, и рок, рок-н-ролл не сбрасывался со счетов. Мы понимали, возможно, в будущем придет какое-то другое осмысление этих строк, но не в тот момент.
Творчество захватывало нас, крутило, молотило, иногда друг об друга, но иногда вдруг оказывалось, что в этом вихре мы уже не одни. В 93 году к нам, группе “Некипяченное молоко”, в круговорот попадает параллельный ураган в лице другой группы “Закон Подлости”.
Здесь я отказываюсь от слова «группа», потому что нельзя сказать, что образовалась новая группа с одной целью или идеей. В результате слияния образовался творческий союз, который через небольшой интервал времени приобрел свое имя - Семья Крэзов. Мы уже не были небольшими группами, целью которых стояло исполнение песен определенной направленности. Семья Крезов обладала большим творческим потенциалом. Создание различных параллельных проектов, проведение акций, мероприятий, концертов. Результатом этих действий было появление в «семье» новых людей.
Самое большое вливание (по творческому потенциалу) произошло с приходом группы, которая назвала себя «Дети Крэзов». Все это очень благоприятно влияло на нас. Нельзя сказать, что нам везде был зеленый свет, и все удавалось легко. Поймать момент, чтобы остаться аполитичным очень сложно, особенно когда люди доверяют тебе, в надежде на что-то большое. Славу богу, мы смогли на какое-то еще время сохранить союз творческим, не преследующим каких-то глобальных целей. Но плох тот герой, кто не мечтает стать звездой рок-н-ролла. Особенно, когда вокруг нас была творческая пустота…
Аквариум больше похож на консервную банку,
Алиса давно уже стала публичною девкой,
Машина времени напоминает инвалидную коляску,
А Наутилус похож на разбитое корыто.
Они все еще машут флажками и кричат нам ура,
Они все еще никак не добьют свой последний аккорд,
Они все еще никак не допьют последний литр вина,
Хотя знают давным-давно, что рок-н-ролл мертв.
Алиса давно уже стала публичною девкой,
Машина времени напоминает инвалидную коляску,
А Наутилус похож на разбитое корыто.
Они все еще машут флажками и кричат нам ура,
Они все еще никак не добьют свой последний аккорд,
Они все еще никак не допьют последний литр вина,
Хотя знают давным-давно, что рок-н-ролл мертв.
(«Флажки», Д. «Митя» Кривякин, гр.Закон Подлости)
Семья Крэзов - Флажки
Мы видели пустоту, которую возможно видел и Гребенщиков, создавая свою композицию. 10 лет разделяло эти две песни. Два поколения, две философии, две судьбы, два посвящения. Посвящения своим эпохам, людям, которые олицетворяли тот период.
«Аквариум», выпустив песню «рок-н-ролл мертв», подходил к пику своего творчества, впереди его ждала самая высокая вершина. Что подвигло Гребенщикова написать свой «мертвый рок-н-ролл»? Знает он. Может и не он один, мы - не знаем. Наши «Флажки» родились, когда мы были вместе – Семья Крэзов. Повлияла на создание этого произведения статья в самиздатовском журнале «Контркультура» о живых и мертвых в рок-н-ролле, о грядущих изменениях. (Изменения пришли в виде шоу-бизнеса, когда творчество просто отсутствует). Статья не была причиной, но стала поводом. Мы видели в творчестве какой-то тупик, который пока маячил на горизонте. Но мы его уже видели и не были готовы к встрече с ним. Мы не хотели взрослеть, становиться серьезными, мажорными.
В любом вихре-урагане есть вероятность встретиться с воздушным потоком, который усилит его мощь. Но этот поток может усилить мощь не бездумно, а направленно, т.е. помочь организовать мощь в определенном направлении.
Так Семья Крэзов познакомилась, с Лавкой Вечности. Случился этот момент в нужный период для обоих творческих союзов. Лавка Вечности – союз поэтов, художников. Семья Крэзов – поэтов, музыкантов. Два союза дополнили друг друга, пересеклись, но… не поглотились. Главное слово здесь - дополнили. Это, наверное, важное. Два свободолюбивых ветра заполнили друг другу определенные ниши. Это позволило им парить вместе и помогать контролировать свои движения.
В возрасте они отличались – два поколения, две судьбы. Но философия была если не одна, то близкой. Одинаковые или совсем разные – просто не выжили бы рядом. Логично предположить, что же тогда так отдаляло творческие союзы Аквариума и Семьи Крэзов? Эпохи… эпохи, которым было посвящено творчество. Знакомство Семьи с Лавкой позволило безболезненно принять Семье в свои ряды группу «Колесо» - общность музыкантов и художников.
Ничто не бывает вечно, в том числе и творческая коалиция, шатания начались и в Лавке, и в Семье. С чем это связано? Возможно, с гармонией, когда ты можешь донести, то, что хотел когда-то сказать своим родителям (Семья - Лавке) или детям (Лавка - Семье).
Я уже писал все мы в определенном возрасте – нигилисты, люди идущие против. Человеку нужна гармония со старшим поколением, или младшим, или, что самое сложное, с ровесниками, которые тебя не понимают. Реализация всего этого приводит к определенному тупику в творчестве. В случае с «Аквариумом», тупик произошел в момент исчезновения конфликта с системой, в которой они жили. Когда можно творить, но творить могут все - исчез конфликт с системой. И в нашей и в аквариумской ситуации исчезла тема конфликта. Осталось творчество. Закон диалектики – нет конфликта, нет проблемы. Здесь выживает сильнейший, тот, кто решает уйти навсегда или вернуться. Вернуться, но потом. Потенциал не бесконечен. Ему нужен ветер, может быть без направления, просто ветер. Но некоторые ждут именно попутного. Может даже и не ветер, а ветерок, даже просто легкое дыхание, которое тебе шепнет, а ты не расслышав, но, почувствовав, вдохнешь полной грудью. Сперва, осторожно, чтобы не спугнуть, а затем вдыхать и дышать им, усиливая кровоподтек к своему творчеству.
Эпохи меняются. Эпохи не повторяются. Появляются новые «мертвые рок-н-роллы». Но есть ли в них творчество? Будет ли оно когда-нибудь? Будем верить и ждать…
Исчезнув, ты всегда приходишь рано,
Глаза твои знакомы и больны.
И жизнь твоя, как звуки фортепьяно,
Хранят любовь, но без тебя мертвы…
Глаза твои знакомы и больны.
И жизнь твоя, как звуки фортепьяно,
Хранят любовь, но без тебя мертвы…
(Х.Л.Н.Б.Т.М., Е. «Japson» Липаткин, гр.Некипяченное молоко)
Лавка и Семья прожили долгую жизнь в месте, которая только возможна для творческих союзов. Влияние друг на друга по значимости сложно предположить. Возможно, когда-то кто-то и попытается собрать всю историю и попробует передать атмосферу той эпохи. Надеюсь, что хоть частицу веры в себя, своим трудом он заронит в сердце тех, кто готов, как когда-то я, на лавочке или на остановке, слушая прокуренный голос под гитару, решил посвятить себя творчеству. Творчеству, которое если не вечно, то, наверное, точно бесконечно…
P.S.S.:
Капля,
Стекавшего сна,
Упала
И вышла она,
Лаская оставленных кем-то, сменивших героев.
Капля,
Стекавшего сна,
Упала
И вышла она,
Лаская оставленных кем-то, сменивших героев.
Больше
Не стало огня,
Пошло,
Но это не я
Забыл разыграть средь актеров последние роли.
Не стало огня,
Пошло,
Но это не я
Забыл разыграть средь актеров последние роли.
Чуждо
Закончился день.
Нужно
Из вечных проблем
Оставить надменно звенящую ноту оркестра.
Закончился день.
Нужно
Из вечных проблем
Оставить надменно звенящую ноту оркестра.
Кто же
Увидел ее?
В ложе
Ей плюнул в лицо
В надежде, что будет понятно, все верно и честно.
Увидел ее?
В ложе
Ей плюнул в лицо
В надежде, что будет понятно, все верно и честно.
Капля,
А может слеза,
Упала
Туда, где она
Стояла, не веря в оставленных кем-то сменивших.
А может слеза,
Упала
Туда, где она
Стояла, не веря в оставленных кем-то сменивших.
Грустно,
А может быть зря,
Что пьесу
Придумал не я,
И кажется, что чья-то роль была просто лишней.
А может быть зря,
Что пьесу
Придумал не я,
И кажется, что чья-то роль была просто лишней.
papa Japson, 2006, май
P.S.S.S.: Друзьям, поэтам, музыкантам, художникам…