Сложно себе представить, но в начале своего творчества Pain Teens получили очень большую национальную прессу. Почти каждое крупное шоубиз-издание в стране посчитало своим долгом выпустить заметку, а иногда, целую статью об этом интересном музыкальном проекте. «Земля горела под ногами» музыкальных обозревателей: а, вдруг, это станет сенсацией, новым идолом музыкальных предпочтений молодежи? Это же легко — не взять интервью у Майка Паттона или Курта Кобейна. И как приятно сказать, уже потом, во время интервью: «Я написал про вас первую заметку, как только вы появились. Я заметил в вас большой потенциал».

Хьюстон — это город не для амбициозных музыкантов, стремящихся вырваться за пределы родной сцены, но он, как оказалось, является источником недооцененных и незамеченных рок-групп. Когда в начале 1990-х годов Pain Teens вышли на национальный уровень популярности, то хьюстонские панки просто приняли это к сведению. Не более.

В наше время все творчество Pain Teens, включая ранние кассетные релизы, можно найти даже на iTunes, у бывших детей/подростков появился шанс пересмотреть свой взгляд на группу безбашенной юности не подымаясь с дивана.

В создании своего уникального и интересного саунда группа использовала «залупленные» магнитофонные пленки (это, когда в кассете оставляется небольшой склеенный кусок пленки, который играется постоянно по кругу), искаженные вокальные сэмплы и индастриальный ритм «моторик», от которого возникает ощущение постоянного нарастания темпа. Вроде ничего уникального для 1988 года в индастриальной музыке, но! добавьте сюда психоделию и фузз-гитару, и всё зазвучит очень интересно и мелодично.

Знаменитый чикагский индастриал того времени тяготел к танцевальным ритмам. Pain Teens держались ближе к истокам жанра, создавая грандиозные произведения о жестокости и ужасах современного мира. Альбом 1988 года заставил музыкальную прессу страны говорить о группе, как о новом уникальном явлении в жанре индастриала.

Трудно сказать, достигла бы группа Pain Teens своего успеха у подростков так быстро, если бы не привлекательная и талантливая Блисс Блад (Bliss Blood) на вокале. Невысокая, симпатичная рыжеволосая девушка во всем черном, стала малолетним секс-символом для юных фанатов «отвратительной» музыки, так нелюбимой родителями.

В свободное от музицирования время, то есть в основное, Блисс работала продавцом в музыкальном магазине. Она была очень пафосной продавщицей, относившейся с пренебрежением к любителям попа. Она могла очень резко отозваться об исполнителе, которого она считала не достойным внимания и который, по ее мнению, засоряет музыкальный эфир. Имя продавщицы Блисс было на слуху в Хьюстоне.

Хьюстон, как и Сиэтл относился к городам, от которых не ждут музыкальных открытий. У записей негранджевого Хьюстона есть одно отличие: первые два альбома группы были перекомпилированы звукорежиссерами по их усмотрению, поэтому мы слышим это радикальное отличие по саунду, которое по словам музыкантов не имело место.

Теперь вы знаете, что первые два альбома должны были быть в одинаковом саунде, и это не эксперименты группы со звуком. Это все тот же нойз и индастриал, и второй альбом был продолжением первого. Группа не планировала экспериментировать с саундом, а просто написала новые песни.

Откуда же взялся этот странный звук, эта структура песен, эта, мать его дери! ужасно очаровывающая музыкальная атмосфера?

Один из основателей группы — панк-гитарист Скотт Эйерс (Scott Ayers) впечатлился совместным альбомом Брайна Ино и Дэвида Бирна «My Life in the Bush of Ghosts». В данном альбоме используются африканские и ближневосточные ритмы, семплированный вокал и другие элементы электронной музыки. Альбом оказался не однозначным и навел много шороху в шоу-бизнесе, доходило даже до попытки запрета альбома в связи с защитой авторских прав коренного населения Африки.

Вдохновленный эмбиентными экспериментами данного альбома, Эйерс начал создавать свои собственные произведения, только с более мрачным уклоном. Как вспоминала позже Блисс Блад: «эстетика Скотта была очень экстремальной и мрачной, в ней был заряд политической сатиры». Мрак, депрессия и политика — этим столпам пыталась следовать Pain Teens во всем своем творчестве.

Скотт Эйерс и Блисс Блад оказались обычными Больными Подростками, которые в своих песнях затронули тему морального разложения общества. Ничего нового, так делает каждая панк-группа.

Ино и Бирн были не единственными исполнителями, повлиявшими на ранних Pain Teens. Индастриальная музыка имеет своих столпов, и они очевидны: Cabaret Voltaire и Throbbing Gristle — родоначальники индустриальной эстетики. Хьюстоновские коллеги Pain Teens также фанатели от индастриала и экспериментировали со звуком (те же «лупы» с пленкой). Удачу поймала одна группа. Давайте вспомним Сиэтл, там Нирвана получила всемирное признание.

Сатира на традиционные формы рока получилась великолепной только у Pain Teens. Если кому интересно, что происходило на музыкальной сцене Хьюстона в то время, предлагаю послушать две неплохие группы: Culturcide и Turmoil in the Toybox.

В музыке ранних кассетных записей Pain Teens было мало психоделических риффов. Они стали характерны в их поздних работах; музыка стала другой, но она всегда имела обратную связь со старыми композициями.

Темы текстов имели некую одержимость страданием и кошмаром: изнасилование, инцест, насилие над детьми, психические заболевания, сексуальные извращения и диалектика «хозяин — раб». Певицу Bliss Blood постоянно атаковали на тему феминизма. Фанатам феминизма следовало бы обратиться к культовой группе Crass, а не заставлять Bliss Blood отдуваться за всю идеологию панк-музыки.

Альбом «Born in Blood» (1990) обязателен для прослушивания. Каким бы не был Техас, он — бесспорный чемпион психоделии. Лучшая психоделическая меланхолия блюза из Техаса.

Тексты у группы не слабее шедевров от Ника Кэйва и Тома Уэйтса.

Возьмем, к примеру, открывающую альбом «Born in Blood» композицию «The Basement». В песне рассказывается ужасающая история садиста, который держит двух маленьких девочек в подвале для своего больного развлечения, ну и для своих друзей. Резкий вокал Блисс Блад ложится на стандартный индустриальный ритм, а гитарные выкрутасы Эйерса и блюзовый риф-стайл отправляют слушателя в некое космическое пространство, присущее прог-року. В отличие от некоторых индустриальных современников Pain Teens, например, чикагцев, гитара Эйерса — наименее бесчеловечный инструмент на альбоме. Никаких повторяющихся и заученных смен аккордов. Звук плотный, теплый и гармонический, а в конце соло он делает красивую импровизацию. В пульсирующей «The Way Love Used to Be», он использует задержку и маскировку бэкграунда, чтобы сгладить звучание своей гитары и превратить все в утонченный звуковой ландшафт.

Во всех последующих альбомах группа выдерживает концепт и стиль самой страшной по текстам и отвратительно прекрасной музыкальной группы.

«Stimulation Festival», вышел в 1992 году и получился коммерчески успешным. Альбом звучит, как повторение «Born in Blood», сделанное более четко и доступнее для широкой аудитории.